Остановив круговорот вещей

Остановив круговорот вещей,
Не чувствуя к спасенью одержимость,
Я просыпался в обществе врачей.
И ждал конца… Да как-то не сложилось.

Напрасно ждали черти у дверей,
Зазря "за упокой" хлебали водку.
Мне даже становилось веселей,
Когда я слышал нервную походку.

Их нетерпенью положить конец
Не захотел из вредности упрямой.
Хоть шло к тому, что вовсе не жилец,
Но эпилог свернулся в эпиграмму.

И я чертей послал ко всем чертям.
Они ушли, сказав, что повод - будет.
И, возвратив вращение вещам,
Я вновь пришёл в себя и вышел к людям.

3 ноября 2004 г. [назад]

Умножение на пустоту

Чтоб голод не кормил бессонницу,
Я потихоньку грыз луну.
И для того, чтоб успокоиться,
Рукою теребил струну.
Но сон верблюдицей упрямою
В ушко угольное не шёл.
Всё это восприняв, как данное,
Я понял – будет хорошо.

Покинув ложе подоконника
Я перебрался на карниз.
Присев на краешке спокойненько,
Смотрел на город сверху вниз.
Следил за ночи недвижением,
Вдыхал опавшую листву.
И занимался умножением
Себя на эту пустоту.

16 ноября 2004 г. [назад]

Город взят Зимой

Два дня - и город взят Зимой.
А на руинах цитадели
Снег - словно пепел. Тишь, покой,
И в белом камуфляже ели.

Воздев уныло руки вверх,
На землю сбросив униформу,
Стоят деревья. Лишь за всех
Рябины куст пылает гордо.

Бойницы все закрыты льдом,
И комендантский час назначен.
Вчера ещё уютный дом
Ползучим сквозняком захвачен.

Разбита Осень в пух и прах,
Та, что над Летом потешалась.
А нам - держаться на дровах,
Которых мало так осталось.

22 ноября 2004 г. [назад]

Старый год

Был старый год не так уж плох,
Но не грусти о нём украдкой.
На каждый выдох – новый вздох,
На каждый взлёт – своя посадка.

Прими не сердцем, так умом:
Ушедший год – ещё не горе.
На каждый сумасшедший дом -
Своя дыра в глухом заборе.

На каждый пасмурный закат
Найдётся свой рассвет беспечный.
Для тёмной ночи – светлый брат…
Как ни крути – так будет вечно.

10 декабря 2004 г. [назад]

4000 часов

Я грыз перо и стих слагал,
Дела с героями рифмуя,
И за строфой кропал строфу я…
Лениво чаю подливал.

А за окном мела метель,
И жались к стенам пешеходы,
В мой дом ломилась непогода,
Грозилась дверь сорвать с петель.

Уныло ветер завывал,
Пытаясь влезть в трубу камина.
Но не рискнул, подался мимо –
Уж больно сильно жар пылал.

Четыре тысячи часов
Всего до лета оставалось.
И с мыслью этой так писалось,
Закрыв все двери на засов.

15 декабря 2004 г. [назад]

Дачная

За рейсом – другой, на Канары и Мальту
Стремится досужий народ,
Мотает на руль километры асфальта
И прет за границу, и прет.

Одни на Багамах жуют ананасы,
Другие Бургундское пьют.
А третьих на ужин жуют папуасы
И кости на землю плюют.

А я всю неделю – ишачу, ишачу,
В работе тону, как в пруду.
Вот мне бы уехать, хотя бы на дачу,
В какую-нибудь слободу.

Я б пива купил – мне "Мартини" не нужно,
Желания очень просты.
Я вместо Бродвея бы топал по лужам -
И нет мне милей красоты.

Омары, жульены, лангеты, бульоны –
Буржуйский пустой выпендрёж.
Но свежий лучёк, молодой и зелёный,
На мясо нам вынь да полож!

Желаний своих не скрываю, не прячу -
Мне выпить бы в старом саду.
Ах, мне бы уехать с друзьями на дачу,
В какую-нибудь слободу!

Собрать бы любезных друзей у камина
И песни нестройно орать,
Неплохо бы и напряжение скинуть -
И рожу кому-то надрать.

А утром проснуться с лучами рассвета
С чугунной, больной головой,
Похмелье лечу - расскажу по секрету -
Простой родниковой водой…

Который уж день на неделе ишачу,
В работе – как в тяжком бреду.
Но знайте - в субботу уеду на дачу,
В какую-нибудь слободу!

20 декабря 2004 г. [назад]

Всё катилось к Рождеству
или одна старая ночь

А мы сидели у окна и ждали чай,
И мысли мудрые роняли невзначай.
На пол сметали их, как крошки со стола,
Нам наплевать – ведь не пустела голова.
Порхали рифмы бестолково, словно моль,
Да, было Слово, только разве в этом соль?
Я сыпал в чайник прошлогоднюю листву…
Зима зевала - всё катилось к Рождеству.

Гранит науки вяз на зубах и чуть горчил,
Ты взял гитару, чем несказАнно огорчил
Моих соседей. Наверно, так тому и быть.
Чай заварился? Ну, вот и славно – будем пить!
Мы не пытались друг другу что-то объяснить,
Часы ворчали и угрожали – будут бить.
Душа крепилась, сопротивляясь естеству,
А мы зевали, и всё катилось к Рождеству.

22 декабря 2004 г. [назад]

Всепосвящение Вике

В года эпохи виртуальной,
В мечтах о жизни пасторальной,
Я как-то раз пришёл домой
И всеоткрыл там кран пивной.

На скрип открученного крана
Жена, от синего экрана,
Где пропадала с головой,
Вдруг всеподалА голос свой.

Мол, снова пьёшь, исчадье ада?
Простите боги и Эллада,
Но знать мне хочется вдвойне:
Ты всепринёс зарплату мне?

Ты всесходил по магазинам,
Иль по гетерам да по зинам?
Где ты, паскуда, частый гость…
Да всезабил ты в стену гвоздь?!

Давно ты мусор выносил?
Когда цветы в дом приносил?
Давно ль движением руки,
Жене всепосвящал стихи?

Вот Меломедов – молодец,
И стихоплёт, и швец и жнец.
Он всеугодник, наконец,
Девичьих трепетных сердец…

Ну, всё! Шабаш, кричу, конец!
Вот надо же, каков подлец!
Ему-то просто – посвятить.
А мне? Мне - мусор выносить.

Возьму, поймаю с утреца -
Всеотдубашу наглеца.
Ну, а покуда не поймаю…
Сонет супруге накропаю.
Чтоб не шныряла в интернет,
Такой вот был жене ответ.

24 декабря 2004 г. [назад]

Мой сводный брат

Ложится ночь на древний Вифлеем,
И сыплет снег на мой промозглый Питер.
Я кутаюсь в дырявый старый свитер,
И хочется каких-то вечных тем.

А в голове – высокопарный слог,
Банальный бред и мыслей атавизмы.
Переживу. Ведь склонность к атеизму -
Не панацея. Только лишь предлог.

Мой сводный брат по общему Отцу
Учил смиренью. Что же, я смиряюсь.
И в Вере старой только укрепляюсь,
Когда судьба мне лупит по лицу.

28 декабря 2004 г. [назад]

Пора замаливать стихи

Пора замаливать стихи
И возвращать долги рассудку,
Для рифм, что стали далеки,
Поставить под кроватью утку.

Спуститься со своих небес
Хотя б на уровень балкона,
И перестать в противовес
Жить притяжения закону.

Из крыльев понадрать пера
И мягкие набить перины.
Да позабыть, что жизнь – игра.
Уснуть – пускай проходит мимо.

Пришла пора пустых страниц
И жизни безнадёжно гладкой.
Перед иконой падать ниц
Публично стану, не украдкой.

Пора замаливать стихи…

3 января 2005 г. [назад]

Самовлюблённый романс

Спасибо Мне, что Я собой любим,
Что чувствую огромное влеченье
К мечтаниям и помыслам своим,
К деяниям и даже к прегрешеньям.

Я верю, что Себе не изменю,
К иным романам ревновать не стану,
И коль, увы, когда-то догорю,
То и дышать, немедля, перестану.

Я памятник Себе в душе воздвиг
И вымостил широкий путь к святыне,
Мной для меня пронизан каждый миг
В моей вселенной и в моёй пустыне.

4 января 2005 г. [назад]

Вдохновение

Сочинял себе пророчества,
Чтоб не верить в одиночество,
Да подводила привычка
Читать между строк.
Обещал дорогу дальнюю,
Но свою мечту хрустальную,
Ставил в кавычки
Чтоб стерва не билась в висок.

Открывал с собою прения
Левой в челюсть с ударения,
Щёлкал затвором,
Но знал, что подпилен боёк.
Поджигал мосты заранее,
Ждал от неба наказания,
Пачкал чернилами жизнь,
Как ненужный листок.

Подыхал от вдохновения,
Жаждал разума забвения,
Чтобы занять себя
Сеял в пустыне песок.
Рвал приличия и правила,
Но к утру его оставило,
Пало в осадок
Исчёрканной дюжиной строк.

11 января 2005 г. [назад]

Сонное царство

Сюртук линялый и немного тёртый
Упал на кресло, сморщив покрывало.
Хозяин пьяный всех направив к чёрту,
Решил, что мёртв, и шевелился вяло.

Сопела тихо в ходиках кукушка,
Устав следить за стрелок оборотом.
В пыли под шкафом мирно дрыхнул Пушкин,
Накрывшись старым рваным переплётом.

К нему ползла прожорливым дантесом
Седая мышь, но по пути заснула.
Не видя больше в мире интереса
Заснул и я, чуть не упав со стула.

Весь мир уснул, тревоги забывая.
Спал дьявол в тёплой огненной геенне,
Храпел апостол на воротах рая…
Зевая на ходу, тянулось время.

12 января 2005 г. [назад]

Похороны лун

Устав бесцельно пялится в реалии,
А в грёзах не найдя успокоения,
Я нацепил походные сандалии
И начал путь в день лунного рождения.

Она взрослела наравне с мозолями
И через месяц тихо упокоилась,
Но новая Луна ко мне пристроилась,
Я к ней привык, и сердце успокоилось.

Тех лун похоронив уже бесчисленно,
Я очерствел, как подошва дублёная.
И с ними перестал прощаться мысленно,
Да начал чаще говорить с воронами.

И вот, однажды, побеждён дорогою,
Я сам упал без признаков сознания.
Но новая Луна взошла двурогая.
Бессмертный путь не верит в расставание.

18 января 2005 г. [назад]

Праздник

Уцепился маскарад сединою в бороду,
Повывешивал шутов на воротах города.
Завелись колокола глотками лужёными,
Сели во главе стола черти посажёные.

Позволяли целовать девки пухлогубые,
Пили водку из горла дракулы беззубые.
Полыхнула слобода фейерверком радостным,
Залил улицы елей ядом липким, сладостным.

Прут гуртом из всех щелей - отойди-ка в сторону,
Свиньи, ряжены в людей, толпами по городу.
Всё вокруг пестрым пестро - шляпки, юбки, бантики…
И летят из кошельков деньги, словно фантики.

19 января 2005 г. [назад]

Жизнь по счислению

Я в этой жизни всё наперёд просчитал,
Заранее вывел, учёл, измерил и взвесил.
Не рисковал, не надеялся, не состоял,
Не сочинял ни хвалебных, ни матерных песен.

Знал, что к чему, что почём, и, конечно, кому,
Богово - богу, кесарю, стало быть, - всё остальное.
Но не спою и излишней осанны ему.
Мало ли - скинут. Ведь тут же припомнят былое.

В долг не влезал, но и сам никогда не давал,
Не обзавёлся врагами, хотя не совсем и взаимно.
Правда, сорвался однажды и даже на помощь позвал…
Только в подушку – негромко и анонимно.

20 января 2005 г. [назад]

Сказочки

Я читаю сказочки на страницах прошлого,
Приправляю вымыслом мёртвые года.
Всё, что не досказано – снегом припорошено.
Как же было б здорово, если бы тогда…

Насыпаю в чайничек времечко сушёное,
Пью глотками медленно – некуда спешить.
Грёзы отставные, бывшие влюблённые…
Всё, что я когда-нибудь не сумел дожить.

Пыль сдуваю бережно, чтобы не порушилось
Хрупкое видение, мягкий лунный свет.
Были бы мудрее мы – разума б не слушались,
Но дорога кончилась, а обратной нет.

27 января 2005 г. [назад]

Два бумажных крыла

Сизый дым над водой, ночь как сажа бела.
Проросли за спиной два бумажных крыла.
На карнизе стою – ни о чём не грущу,
Подозрение есть, что себя отпущу.
Отпущу в никуда, в непроглядную тьму,
Явь смету лёгким взмахом, как будто тюрьму.
Отрекусь от земли, навяжу ей борьбу,
Упаду – рассмешу пессимистку-судьбу.
Снова стану на край – снова сделаю шаг…
Это кто там поёт? Может, ветер в ушах?
Может, ангел трубит? Может, бешеный бес,
Что сегодня ко мне через форточку влез?
Может, время скрипит? Может, просто душа,
Понимая впервые то, что жизнь хороша
Выше неба взвилась, зазвенела струной.
И решила внезапно остаться со мной…

Сизый дым над водой, ночь как сажа бела.
Проросли за спиной два бумажных крыла.

2 февраля 2005 г. [назад]

Закрыт сезон охоты

Закрыт сезон охоты на Руси
На блох, на воробьёв и на поэтов.
Не покупают, даже не проси,
Ни мыла, ни дуэльных пистолетов.

Поизмельчал, повывелся поэт,
Дантесом стать? Так нужно штук семь-восемь…
Стрелять пиитов нынче толку нет –
Ни славы, ни дохода не приносит.

Условия в стране уже не те -
Поэтам не заламывают руки.
Но те, кто жадно слушал в темноте
При свете лампы сразу стали глухи.

7 февраля 2005 г. [назад]

Мигрень

Ночь пожирала фонари
На этой стороне Земли,
Брела по пыльной мостовой,
Луну тащила за собой.

А у Луны четвёртый день
Была жестокая мигрень.
Луне вернуться бы в кровать,
Луне хотя бы час поспать.

А тут ползи по небесам…
Пустяк? А ты попробуй сам.
За ночью – ночь который век...
Слабо, ничтожный человек?

Мигрень съедала фонари,
Мигрень накрыла пол-Земли.
Луна брела по мостовой
Мигрень тащила за собой.

9 февраля 2005 г. [назад]

Болота наших серых глаз

Мы раньше чаще забывали,
Что мир завистлив и хитёр.
И беззаботно всем прощали,
Кто хворост нёс на наш костёр.
И с верою необычайной
Клялись и в дружбе, и в любви.
Ещё не верили в прощанье…
Да как-то всё не сберегли.

Теперь горька и иронична
Ползёт вдоль горла наша речь.
Мы ухмыляемся цинично,
Смотря, как рубят с чьих-то плеч
Не-то главу, не-то цитату -
А что, ведь рубят не у нас.
И что-то стали мутноваты
Болота наших серых глаз.

16 февраля 2005 г. [назад]

Делюсь...

Господь велел делиться? Я делюсь.
Напополам. И мир вокруг двоиться.
Плывут в тумане города и лица.
Я укрываюсь пледом. Я боюсь.
Боюсь свой скучный неделимый мир
Забыть в бреду и навсегда забыться.
Не умереть, а просто раствориться.
И бесконечно плыть через эфир.
Не ведая начала и конца
Не чувствуя потребности молиться…
Нет, чёрт возьми – ну надо ж так напиться!
Всё – в люлю и рассолу с утреца.

21 февраля 2005 г.

Сыгран спектакль

Сыгран спектакль.
Обдирает афиши по городу дождь.
Нафталином посыпана плешь париков…
Плох он был или хорош?

Сыгран спектакль.
Декорации сторож несёт на дрова
Костюмерша сдирает галун с обшлагов…
В этом, конечно, права.

Сыгран спектакль.
Между кресел уборщица мусор метёт.
Разливают актёры в стаканы портвейн…
Впрочем, всё это не в счёт.

Сыгран спектакль.
Вместе с гримом смывается роль.
Валидол снимает в уставшей груди
Чью-то фальшивую боль…

21-22 февраля 2005 г. [назад]

Запоздавший тост к 23 февраля

Прошу налить! Я выпью стоя!
Пока могу ещё стоять.
Прошу прелюдией запоя
Мой тост сегодня не считать.

Признаю - положил здоровье
И печень загубил свою
Во время бурного застолья,
А не в окопах, не в бою.

Вздымалась, устали не знала
Не с саблей верная рука,
А только с хрусталём бокала,
Где ждала буйная река.

И проливались мной не крови
А капли красного вина,
Я не носил с собою боли –
Моя душа была легка.

Уста мои не извлекали
Последней точкой крика: "Пли!",
А комплименты источали,
И тихие слова Любви.

Передо мной немало пало
Не крепостей, но милых дам.
А иногда, и так бывало,
Что попадался в плен я сам.

И мой бокал с вином отменным,
Ввиду изложенных причин,
Пить призываю вдохновенно
Не за солдат, но за Мужчин.

24 февраля 2005 г. [назад]

Куплеты писателя доносов
(Из ненаписанной поэмы
"Птенцы осиного гнезда")

Я начинал легко и рьяно,
И с рифмой флиртовал легко.
Мои дантесы, видно, спьяну
Стреляли только в «молоко».

Одет по моде и фигуре,
Имел успех у светских дам,
И жанрам всем в литературе
Я в жизни предпочёл роман.

Гулял привольно по Фонтанке,
Всегда был весел, водку пил,
Покуда в ведомство охранки
Простой донос не поступил.

Мол, был в словах субъект не сдержан,
Мол, императора, хулил,
И новым веяньям подвержен…
Вот так я стал властям не мил.

Улик, конечно же, сыскалось.
Среди моих чудных бумаг
Немало всякого валялось.
И стал я - государев враг.

Меня сослали недалече,
Но чтоб в столицу – ни ногой.
Вот так карьеру искалечил
Всего один донос простой.

И понял я, что сила слова
Не в рифме и не в красоте,
А в том, чтоб утопить другого,
Чтоб указать, «когда» и «где».

Я больше не пишу романов,
Мой стиль казённым стал и злым.
И я ломаю неустанно
Рога пиитам молодым.

27 февраля 2005 г. [назад]

Хорошо любить богинь
(для темы"Под зыбкой вуалью ночи"
литературного портала "Шабаш")

Оригинальный текст: Ю. Мориц

Хорошо любить богинь
И за их любовь сражаться.
Чтоб в глазах, где неба синь,
Богоравным отражаться.
Подниматься на Парнас
Не «канаткой», а Пегасом,
И безумствовать, подчас,
Возжелавши всё и разом.
Рифмы падшим раздавать
И выбрасывать на ветер.
Стены строить, чтоб сломать,
Наслаждаясь тем и этим.

Когда нам видятся богини,
Когда нам видятся богини,
Когда мы от любви пьяны.
Когда на вкус ласкаем имя,
Тогда к нам в явь приходят сны.

Хорошо владеть пером,
Шпагой – тоже б не мешало.
Быть с собою – королём,
Быть шутом пред полным залом.
Хорошо богинь любить,
Просто лучше не бывает,
На руках её носить –
Ноши легче не бывает.
Наши души и тела
Разрывает вожделенье…
Стоп, ребята. О-ля-ля.
Начинаем пробужденье.

Когда нам видятся богини,
Когда нам видятся богини,
Когда мы от любви пьяны.
Когда на вкус ласкаем имя,
Тогда к нам в явь приходят сны.

В дверь звонок – земной мотив.
Эй, проснись, поэт! Вниманье!
Спит , богиню обхватив , -
Как беспечно дарованье.
И женою пробужден,
Он, едва продравши веки,
Был фингалом награждён,
Чтоб урок учёл навеки.

Хорошо любить богинь,
Просто лучше не бывает…

Хорошо любить богинь,
Но жена не позволяет…

1 марта 2005 г. [назад]

Архивы

Март лютует морозом - не хочется выйти из дома.
Забираюсь в шкафы и на пол высыпаю архивы.
Хоть удушья от пыли реальна вполне перспектива,
я сдуваю с коробок ленивого времени дрёму.

Мелким подчерком писаны вдоль по линейкам тетрадки.
Фотокарточки вЕтхи, но лица на них молодые,
Половины не вспомнить, а были когда-то родными.
Перепутано всё - не по времени, не по порядку.

Между старых журналов пластинка "Битлов" завалилась,
на рентгеновском снимке - забавный продукт самопальный.
Не пиратский компакт - обезличенный и криминальный,
а на чьих-то "костях"… жаль что " ВЕГА " моя развалилась.

В общежитие пропуск. Не мой. И, похоже, не в наше.
Медицинский. Занятно, - к кому же меня там носило?
Этот прошлый роман, к сожалению, вспомнить не в силах –
в голове лишь туман и имён неразборчивых каша.

Март лютует морозом - не хочется выйти из дома.
Забираюсь в шкафы и на пол высыпаю архивы.
От тоски задохнуться реальна вполне перспектива,
поскорей бы апрель растопил эту старую дрёму.

3 марта 2005 г. [назад]

Разговор слуги с господином и с самим собой при возвращении из таверны домой

Сеньор, вам не слышится голос рассудка?
Раз нету рассудка – послушайте мой.
Я раб ваш, но сами вы - пленник желудка,
Прошу, господин, ну, пойдёмте домой.

Да, мы им покажем, да-да, непременно…
Не важно – кому, непонятно – на кой?
Сюда, господин, вот и дверь из таверны…
И чёрт же науськал связаться с тобой.

У всех господа – любо-дорого глянуть, -
С трактира к актрисам походкой лихой,
А нас после третьей уж ноги не тянут.
Какие актрисы? Скорей на покой.

А явимся в дом - там не менее скверно,
Сеньора увидит, и будет ругать.
Вы спите – вам всё безразлично, наверно,
А мне ваш супружеский долг исполнять…

9 марта 2005 г. [назад]

Стена

Я строил возле дома стену,
Чтоб не забрался тать ко мне,
Да сам я не грозил изменой
Какой-нибудь чужой жене.

Я в тишине бродил по саду
Вдыхая лёгкими покой,
И верил в то, что мне не надо
Знать, что творится за стеной.

Растил на клумбах помидоры,
Играл в крикет с самим собой,
А за стеной бряцали шпоры,
Лилось шампанское рекой.

Смеялись дамы, пели трубы,
Взбивались в лёгкий крем белки,
Кого-то целовали губы,
Кого-то резали клинки.

Там, за моей кирпичной шторой,
Кипела жизнь, чудес полна.
И я тайком, подобно вору,
Решил взглянуть – как там она?

Нарисовал на стенке дырку,
И сквозь неё на мир глядел
И день закончить под копирку
На этот раз не захотел.

Попробовал читать романы,
Чтоб как-нибудь себя отвлечь,
Но вирус жизни мне из раны
Уже не суждено извлечь.

Ленивый дым своей нирваны
Я добровольно разогнал
И в мир волнующий и странный
Брешь сквозь ограду проломал.

10 марта 2005 г. [назад]

Ангел мой

Ангел мой крылатый,
Друг мой сизокрылый,
Для моей расплаты
Дня не наступило.
Здесь, под облаками
Время мне присудят.
Я ловлю глазами,
Я вдыхаю грудью.

Тёплый запах хлеба,
Солнечные пятна…
Ты зовёшь на небо,
Мне ж и здесь занятно.
Мне и здесь привольно,
Мне и здесь красиво
Я с любимой болью
Разорвать не в силах.

11 марта 2005 г. [назад]

До фонаря

Богам, уставшим от бессмертия,
Похоже, всё до фонаря.
На нас забили даже черти. Я
Их всуе поминаю зря.
Под небесами жизнь не ладится -
Здесь в каждой точке горячо,
Мир сам собою в бездну катится,
И даже Дьявол не причём.

Устала Вера от сомнения,
Пожрал Науку вандализм.
Никто не чтит чужое мнение,
А Совесть – просто атавизм.
Неужто, боги, по подобию
Когда-то мы сотворены?
А может, мы - лишь ваши фобии,
Что по ночам тревожат сны?

Ума за разумом затмение,
Святая вера в атеизм.
Зачем препятствовать падению,
Коль перепутан верх и низ?
Курс цен на души понижается
До абсолютного нуля,
Всем наплевать - нас не касается,
Нам всем давно до фонаря.

12-17 марта 2005 г. [назад]

Фатальная привычка уходить

Нарисуй на вагонном стекле возвращенье обратно,
Спутник дней моих прежних, усталый лохматый чудак.
Как фатальна привычка – всегда уходить безвозвратно,
Из вагона судьбы на перрон нам не выйти никак.

Постарайся припомнить слова нашей прожитой песни,
И к истёртым гитарным ладам прижимая струну,
Спой негромко слова, те, которые раньше орали мы вместе.
Но, прошу - не сорвись. Но, прошу - не завой на Луну.

15 марта 2005 г. [назад]

Мы сидим с тобой на кухне

Мы сидим с тобой на кухне,
Вобла с пивом – благодать,
И пока стена не рухнет
Нас отсюда не прогнать.
Закупорились в квартире
Два поэта – что с нас взять,
Что сейчас во внешнем мире,
Если честно – наплевать.

Пусть другие митингуют,
По одной ещё нальём.
Все политики флиртуют,
Только нам их слушать влом.
Нас с тобою не волнует,
(По огурчику сжуём)
Кто кого перемордует
В битве жуликов с ворьём.

18 марта 2005 г. [назад]

***

Наш милосерднейший Господь
Для тех, кто говорит по-русски,
Не пожалел ни кровь, ни плоть
И создал водку и закуску.

Мне с Богом спорить не с руки -
Любовью к ближнему пылая,
В огне я жарю шашлыки
И чарку полной наливаю.

И вот, когда в нас азиат
Насытится и засыпает,
С тобою, мой раскосый брат,
По-европейски рассуждаем.

О нашей сумрачной звезде,
О той загадочной отчизне,
Где образа уже везде,
Но безОбразней нету жизни.

23 марта 2005 г. [назад]

Азиаты

Мон шер, какие эфиопы
Мы - скифы! Азиаты – мы!
И в географию Европы
Мы самовольно внесены.

Как тать – сквозь форточку проникли,
Застав Европу неглиже.
И к нам здесь, вроде бы, привыкли,
Но недоверие в душе.

Мы одеваемся прилично,
И бреемся, само собой.
Но бороды-то по привычке
Снимаем часто с головой.

Фраз англицких и слов хранцузских
Накрали – тяжело нести.
Но, иногда загнём по-русски –
Прости нас, Господи. Прости.

Нас европейцам не понять -
Рулеткой душу не измерить.
И пусть себе – нам наплевать,
Нам лишь бы в европейство верить.

25 марта 2005 г. [назад]

Сорок лет спустя
или романс певчего ловеласа в отставке

Бывал и я когда-то юн
И струны рвал у контрабаса,
И песни матерные басом
Дарил одной из прошлых лун.
Я дев наивных совращал
И в этой преуспел науке,
Но мой пришёл полуфинал
И ныне я предался скуке.

Ни "до-мажор" ни "си-бемоль"
Уже не взять охрипшей глотке,
И крепкий чай – на смену водке -
Сменились амплуа и роль.
Я в ветхий старческий сюртук
Судьбы сценарием закован,
А славный профиль модных брюк
Сегодня носит кто-то новый.

29 марта 2005 г. [назад]

Гимн штанам

Штанов немало изорвал,
Скользя по водосточным трубам,
Чтоб с чьим-то рогоносцем грубым
Напрасно не встревать в скандал.
Пусть я устал и поседел
В борьбе с несметным дамским войском,
Но дырки я не просидел,
А заработал их геройски.

Меня швырял девятый вал,
И я тонул в штормах подушек,
Но, ускользая от подружек,
Я про штаны не забывал.
Пускай, измяты и рваны,
Пускай не модного фасону,
Мои мне дороги штаны,
Как дороги полкам знамёна!

31 марта 2005 г. [назад]

Боги отпущения

Ах, как же просто всё свалить
На беса с острыми рогами.
Легко с бессмертными богами
Вину напополам делить.

И потому на белый свет
Из тьмы бездонной мирозданья
Людьми рождаются созданья,
Готовые держать ответ.

За дождь и за плохой улов,
За бурю и землетрясенье,
За то, что в наше населенье
Закралось множество козлов.

За всё, чему не стоит быть -
За подлость, клевету и зависть.
И за желание подставить.
И за умение убить.

Вновь в спину нанеся удар,
Мы свалим в сотый раз на бога,
Не замечая, как убого
Мы тратим свой бесценный дар.

А наши детища с небес
На этот беспредел взирая,
Решат – людей достойней рая
Последний безобразный бес.

4 апреля 2005 г. [назад]

Мой город

Вот дал Бог город – ни трамвая, ни метро.
О чём же песни романтические стряпать?
Дождь не "идёт" – он здесь привык противно "капать".
И регулярно это делает назло.

Банальны фразы, нафталинены слова,
И мысли серой оплетает паутиной…
Эх, взять бы пива, да прикинуться скотиной,
И горько плакать, что судьбина такова.

Ведь есть другие на планете города,
Есть Ливерпуль и есть Париж, есть даже Питер…
Но дело всё-таки, наверное, в пиите.
И всё, что выше написал я – ерунда.

7 апреля 2005 г. [назад]